Кира Заславская: «Начиная с любой позиции в фарме, можно сделать успешную карьеру»
Как за 15 лет пройти путь от медицинского представителя до топ-менеджера крупной фармкомпании. Каково это — брать ответственность за создание препаратов для людей. Чем наше профильное образование отличается от зарубежного. Какие возможности открываются перед российской фармой в ближайшем будущем. Обо всем этом GxP News поговорили с Кирой Заславской, топ-менеджером компании «Промомед», директором по новым продуктам.
«Фармацевтика — это отсутствие рутины»
Кира, решение заниматься разработкой лекарств было осознанным или так вышло случайно? Могло что-то увести в другую область или вы были этаким ботаном?
Я абсолютная ботаничка. И совсем этого не стыжусь. Потому что помимо учебы всегда много чем увлекалась: играла на скрипке и пианино, занималась шахматами, аэробикой и танцами. Я до сих пор танцую в одном из московских танцевальных коллективов. Стараюсь находить на это время, потому что танцы позволяют сменить социальное амплуа, помечтать, даже подумать о работе под другим углом. Например, пока я танцевала, мне пришли в голову названия некоторых наших препаратов.
Я очень увлекающийся человек, чем бы ни занималась в жизни. При этом мне всегда хотелось быть ближе к медицине, я собиралась стать врачом. Но потом решила, что гораздо больше пользы смогу принести, если буду придумывать, чем лечить людей.
Фармацевтика позволяет быть одновременно внутри медицины, внутри технологий, внутри маркетинга и креатива. Это отсутствие рутины. А для моего темперамента это очень важно.
Много ли вам дало образование, особенно в плане практических навыков?
Я выбрала РХТУ им. Д. И. Менделеева. Этот вуз дал мне и фундаментальные знания, и очень много прикладных навыков. Моя специальность — химик-технолог по производству лекарственных средств. Но в рамках обучения было много дисциплин, которые изучают в медицинских вузах, например, физиология, анатомия, а также биохимия, фармакология, медицинская химия. Это дало мне широкий кругозор и понимание того, как в принципе работают лекарства.
Мы решали практические задачи уже с младших курсов, работая в лаборатории. Я занималась синтезом новых соединений с противоопухолевой активностью в Институте элементоорганических соединений им. А. Н. Несмеянова, потом училась там в аспирантуре.
Вы пришли в «Промомед» студенткой, а спустя 15 лет уже на позиции топ-менеджера компании. Получается, сделать карьеру молодому специалисту вполне реально?
Конечно. Я устроилась в компанию в 2009 году медицинским представителем, пока училась в институте и потом в аспирантуре. Думала, что заработаю немного денег, потом уйду в науку, но фарма буквально засосала меня. Здесь я смогла получить очень широкий, разнообразный опыт. Если ты человек увлеченный, если смотришь за пределы своей зоны ответственности и хочешь участвовать в разных процессах, то у тебя будет возможность развиваться. В нашей компании активно занимаются развитием сотрудников, видят инициативных и талантливых и позволяют проявлять себя, не боятся поручать им разные задачи из других сфер деятельности.
Каждый проходит свой путь. И мой посыл в том, что абсолютно из любой позиции в фарме, будь то лаборант, контролер, технолог, медицинский представитель, можно добиться больших карьерных успехов.
Какой спектр эмоций дает вам работа и как насчет бремени огромной ответственности?
В нашей работе есть азарт, адреналин, конкуренция, переживания и большая ответственность. Однажды члены семьи спросили меня: как ты вообще живешь с пониманием того, что препараты, которые вы разрабатываете, принимают реальные люди, они доверяют этим препаратам, верят в них? В тот момент поняла, что пока меня не спросили, я даже не задумывалась об этом. Конечно, я осознаю важность нашей работы, но страха у меня не возникало, потому что работаю в очень профессиональной и ответственной команде. Я всегда вижу цель и иду к ней с мыслью о том, что работаю над лекарствами для себя, своей семьи и своих близких. Это основная движущая сила. И я знаю, что этим же руководствуются и коллеги. В пандемию это проявилось особенно ярко.
Меня на полном серьезе мотивирует то, что мы помогаем людям, делаем так, чтобы в стране были самые современные лекарства, появлялись новейшие медицинские технологии. Исчезновение лекарств — это не то же самое, что уход брендов одежды. Заменить лекарства не так просто. Со стороны это может звучать пафосно, но такова наша реальность.
Когда мы выпустили наш препарат для лечения ожирения, в составе которого сибутрамин и целлюлоза, в мире пошла волна мифов: якобы подобные препараты убивают людей. Несмотря на большие репутационные и финансовые риски, мы совместно с ведущими врачами разных специальностей в сжатые сроки запустили самое крупное в мировой практике наблюдательное исследование, в котором приняло участие более 100 тыс. пациентов. И у нас получилось: мы показали, что препарат эффективен, что польза превышает риск, определили, для каких пациентов препарат подходит лучше всего. А потом это показали и мировые данные.
Потом был коронавирус, люди вокруг умирали. Мы делали наши препараты для лечения COVID-19. Было волнительно и непонятно — сработает или нет, успеем или нет. Все надо было продумать до мелочей, но работать на очень высоких скоростях. Я помню, что все сидели дома на карантине, а мы работали дни и ночи напролет и сделали то, что нужно.
Следующим был семаглутид. Наша компания давно разрабатывала этот тип препаратов. А потом мы поняли, что надо ускоряться в десятки раз, потому что препарат пропал с рынка, пациенты остались без терапии. И мы сделали тирзепатид и семаглутид в одноразовых инжекторах, чтобы дать пациентам самое новое и эффективное, что есть в мире, причем не содержащее лишних веществ, консервантов.
Все эти истории не про коммерцию, а именно про эмоции. Это, конечно, безумная ответственность, определенная тревожность, а также драйв и радость от успеха.
А были личные неудачи? Как справлялись с ними?
Конечно, были ошибки, неудачи, слезы. Я вообще про поплакать. Не на работе, конечно, а дома. Меня поддерживает семья, хотя я много времени провожу на работе, и чувство вины перед детьми, безусловно, у меня присутствует. Но я считаю, что, когда у детей есть пример успеха и понимание, зачем это нужно, это важно для их отношения к образованию, труду и в целом к жизни. И нужно для себя понимать, что ситуация безумно работающей мамы совсем не уникальна, иначе можно, непрофессионально скажу, нажить невроз.
К слову о неврозах: приходилось ли вам обращаться к психологу?
Да, когда меня назначили директором R&D-центра. Многие члены команды были старше меня, опытнее — тут врачи, химики, технологи, аналитики, большой коллектив. Я безумно волновалась. Адаптировалась более полугода, параллельно избавляясь от синдрома самозванца, в чем мне как раз помог психолог. Хотя синдром самозванца бывает полезен — стимулирует тебя изучать, читать, вникать, все время повышать уровень экспертизы.
«Скоро мы уйдем от многих исследований, заменяя их результатами работы искусственного интеллекта»
За то время, что вы работаете в одной из крупнейших фармкомпаний, какие изменения в отрасли считаете самыми значимыми?
Я бы сказала, что российская фарма, которая выпускала простые дженерики и бесконечно нагоняла Запад, за последние годы превратилась в высокотехнологичную область и в состоянии делать собственные оригинальные препараты. Многие предприятия разрабатывают сложные инновационные лекарства для орфанных заболеваний и онкологии. И это большая победа российской фармы.
Долгое время существовало мнение, что иностранные лекарства — это хорошо, а в России препараты плохого качества. Так вот, сейчас парадигма меняется, как минимум на уровне врачей это осознание уже произошло. Нашей компании доверяют. И это тоже очень важно. Потому что баланс сил иностранной и российской фармы выравнивается.
Сейчас появилось окно возможностей, и вся наша фарма это ощущает. Иностранные компании сильно ослабили свои активности, количество клинических исследований сократилось в 22 раза. Перед нами стоит важная задача — обеспечить систему здравоохранения самыми современными медицинскими решениями. И это еще большая возможность кратного роста и стремительного развития.
Есть у вас предположения, в какой области будет развиваться отрасль дальше?
Мы пока используем какие-то 10% способностей искусственного интеллекта. Он учится, и все точнее будут сделанные с его помощью предсказания — модели. Когда-нибудь мы уйдем от доклинических исследований и даже первых фаз к работам, выполненным «на компьютере» in silico. Это будет экстраполяция данных биоинформатики и экспериментальных компьютерных моделей.
Мы уже сейчас проводим исследования, которые позволяют предсказать поведение лекарства в организме с точки зрения эффективности связи с мишенью-рецептором или потенциальной безопасностью. Здесь и хемореактомный анализ, который направлен на оценку биологической активности исследуемой молекулы и всех возможных каскадов реакций, которые эта молекула может запустить в организме.
Я не верю, что ИИ заменит врача, потому что ничто не заменит клинический опыт, а еще очень важны эмпатия, оценка психологического состояния пациента, работа над его мотивацией. Но ИИ точно будет очень востребован в области тераностики, ускорения обработки данных, получения информации. Чем скорее и глубже мы освоим искусственный интеллект, тем быстрее фарма будет делать скачки.
Наша задача — понять, что будет востребовано с медицинской точки зрения через 10 лет и далее. Как это угадать? Как понять, куда идти? Это очень интересно.
У нас есть выбранные стратегические направления. Важнейшие из них — это самые распространенные и растущие заболевания: ожирение, онкология. Они же больше всего нуждаются в постоянном появлении новых методов терапии. Опухоль изменчива, постоянно вырабатывается резистентность к известным препаратам, нужно искать новые механизмы воздействия на разные мишени.
То же самое с ожирением. С одной стороны, уже можно сказать, что мы победили ожирение. Но победа не только в том, что вышли препараты, а в том, что мы намного лучше поняли механизмы, с помощью которых точно добьемся результата. Не просто лечить проблему, а предотвращать развитие ассоциированных заболеваний. Поэтому сейчас мы разрабатываем тройные агонисты, воздействующие на три вида рецепторов и позволяющие запускать механизмы и контроля пищевого поведения, и выработки и усвоения инсулина, глюкозы, и регуляции метаболических процессов, и выработки энергии.
Параллельно с базовой работой над импортозамещением у нас стоит задача изучать новые технологии, дорабатывать их и внедрять у себя на разных уровнях — в производство, маркетинг, цифровизацию.
«Дети боятся сдавать ЕГЭ по химии»
А есть ли ресурсы для всех этих планов? Например, люди. Что вы думаете о нашем профильном образовании, можно ли будет совершить рывок с будущими специалистами?
В нашей стране много вузов, которые дают хорошее образование. Вообще, ты можешь учиться в любом институте, но при этом участвовать в конференциях, заниматься научной работой, развиваться. Все зависит от человека. У меня в команде есть ребята, которые пришли после института, у них нет опыта в клинических исследованиях, но они настолько увлечены, они так классно разбираются в современных технологиях, в CAR-T, РНК, синтезе нуклеотидов, потому что это была сфера их интереса. Такие горящие делом ребята сильно помогают в разработке инноваций.
Ты можешь учиться в любых учебных заведениях, которые дают хорошую базу, но при этом важно самому приложить немало усилий, чтобы стать образованным специалистом. У нас есть команда, которая разработала препарат на основе РНК. Он характеризуется сочетанием высокотехнологичного биологического синтеза и сложной очистки. Важно добиться максимальной чистоты для высокой безопасности. Так вот, группой разработчиков руководила молодая девушка, окончившая МГУ им. Н. П. Огарева в Саранске. В дальнейшем мы запатентовали технологию, а препарат доказал свою эффективность в лечении и профилактике целого ряда инфекционных заболеваний — от гриппа и герпеса до COVID-19.
Как вы находите такие таланты?
Несколько лет назад мы случайно выяснили, что дети не хотят идти в профильные естественно-научные вузы, потому что элементарно боятся сдавать ЕГЭ по химии. Поэтому мы разработали различные проекты, консультации, программы поддержки. Работаем с колледжами и вузами, у нас есть целевые направления в разных вузах по всей стране. Например, мы открыли кафедру фармхимии в Мордовском университете и кафедру медицинской кибернетики в РосУниМеде. Студенты стажируются у нас на основном предприятии — заводе «Биохимик». Так после вуза ребята приходят к нам уже специалистами.
Что вы знаете об образовании в других странах, есть отличия?
Подходы разные. Многие ребята, с которыми я общалась, отмечают, что для реализации собственных идей в России гораздо больше возможностей, потому что система менее бюрократизированная. А за границей ты работаешь строго под задачами лаборатории, научного руководителя. Кстати, много ребят, отучившись в иностранных вузах, потом возвращаются в Россию, некоторые из них работают у нас в компании.
При этом важно, что, несмотря ни на что, даже сейчас фарма остается глобальной, мы публикуемся в международных журналах. Возможность международной коллаборации есть, и мы этим активно пользуемся для ускорения развития.
Я смотрю на кругозор, на то, насколько человек многозадачен, горят ли у него глаза. Грамотная речь показывает, можешь ли ты структурировать свои мысли. Важно любопытство: лучше задать глупый вопрос, чем быть безразличным.
Незашоренность, инициативность, желание добиться и сделать, а также желание показать себя. Здоровая амбиция — это всегда хорошо. Я уважаю и тех, кто не боится прийти и сказать про свою ошибку: такой человек понимает степень своей ответственности.
Если есть желание сделать карьеру, я бы посоветовала развивать сильные стороны. Обычно люди делают наоборот — развивают свои слабые стороны. Это может быть тупиковым решением. Есть книга «От хорошего к великому», там описывается принцип ежа. Нужно понять, что я буду делать лучше всех и что по-настоящему меня увлекает, и делать это. А еще надо смотреть за пределы своих обязанностей, не бояться нарушить work-life balance.
Фарма — место для молодых, им важно видеть результат своей работы. Есть те, кого мотивируют успешность и доход. Есть те, кто мотивируется возможностями роста. И есть те, кто хочет создать что-то принципиально новое. Все эти желания можно реализовать, работая в фарме. Фарма — это про хорошее качество жизни и про счастье.
Источник: GxP News
